Название нганасаны образовано от нган. нгана’саны’ «люди» (мн.ч.), которое иногда употребляется в качестве самоназвания в форме нгано нгана’саны’ «настоящие люди», этимологически соответствующей самоназваниям ненцев и энцев. Важно при этом, что название нгано нгана’саны’ нганасаны употребляли не только в отношении самих себя, но и в отношении тундровых энцев-Сомату - точно так же, как последние применяли этимологически идентичное онэй энэть’ «настоящие люди» по отношению к себе и к авамским (западным) нганасанам. В русской речи авамские нганасаны называли себя и в особенности энцев-Сомату самоедами, точнее - диалектными вариантами этого слова: самодин (ед.ч.) и самоди (множ.ч.), от которых в 30-х годах XX века в русской научной литературе было образовано слово самодийцы. Чаще, однако, нганасаны (прежде всего - западные, авамские) называют себя ня - букв. «товарищ» (ср. нен. ня «брат»). Есть и другие вараинты самоназвания. Старое русское название нганасан - тавги, тавгийцы встречается в русских документах впервые лишь в 1627 году. Русские, встретившиеся с нганасанами ещё в начале XVII века, первоначально называли их (с 1614 года) пясидскими самоедами - по названию реки Пясины.

К середине XVII века русская власть на Таймыре закрепляется, и по данным документов можно установить довольно ясную картина расселения предков нганасан: на крайнем западе Таймыра, к северо-востоку от энецкой территории обитали кураки, южнее их, в районе оз. Пясино и в верховьях реки Авам - тидирисы, в центре Таймыра - пясидские самоеды, на востоке полуострова, к югу от оз. Таймыр, в бассейне Хеты и Хатанги - хетские тавги, ещё восточнее - от низовьев Хатанги до устья р. Анабар - анабарские тавги. На основе этих групп во второй половине XVII - XVIII веке сложилось племя западных, авамских нганасан, район кочевий которых в XIX веке охватывал территории от рек Агапы и Пуры на западе Таймыра до истоков реки Дудыпты и устья реки Таймыры в центре полуострова.

В середине XVII века русскими документами зафиксировано присутствие по соседству с предками авамских нганасан - на юге от тавгов, в бассейне реки Котуй и в верховьях правых притоков Хеты — тунгусского племени ванядырей (ванядов) (с 1625 года). В 1639–1661 годах они нередко упоминаются в связи с их войнами с обитавшими восточнее, в бассейне Оленёка, тунгусами; вместе с ванядырями в эти походы ходили и русские стрельцы Есейского зимовья (у оз. Есей в верховьях р. Катуй). Однако в 1683 году союз ванядырей с русскими стрельцами по причине лихоимства и издевательств последних был нарушен, и тунгусы перебили весь гарнизон зимовья (12 человек). Естественно, последовали ответные меры и новые столкновения, продолжавшиеся и в первые годы XVIII века. Спасаясь от преследования, часть ванядырей ушла на восток, на Оленёк, где слилась впоследствии с якутами (род Маят), а часть - в таймырские тундры, где смешалась с тавгами и перешла на нганасанский язык, позднее к ним, возможно, присоединялись и другие небольшие тунгусские группы. Так в течение XVIII века образовалось племя восточных, вадеевских нганасан. Территория их кочевий включала в себя восточный Таймыр, от оз.Таймыр на севере до правобережья рек Хеты и Хатанги на юге. Вхождением в состав нганасан тунгусов-ванядырей не исчерпывается участие в их генезисе иноязычных компонентов: в середине XIX века к нганасанам присоединился богатый долган Око с семейством, по имени которого стал называться вновь образовавшийся нганасанский род, не входивший ни в одно из двух племён - род Око (фамилия Яроцкие).

В 1824 году енисейский губернатор Александр Петрович Степанов провёл реформу учёта инородческого населения, которая официально закрепила сложившееся к началу XIX века и сохраняющееся практически по сегодняшний день разделение нганасан на два племени, авамских и вадеевских нганасан. В течение XIX века периодически предпринимались попытки христианизации нганасан, но без особой интенсивности и без особого успеха: практически все они остались даже формально некрещёными, что способствовало хорошему сохранению у нганасан как шаманизма, так и нешаманских комплексов традиционного мировоззрения.

В 30-е годы XIX века нганасан, равно как и другие народы Таймыра, постигло тяжкое бедствие - эпидемия оспы. По оценкам исследователей, численность их в это время уменьшилась в два раза. По переписи 1898 года численность нганасан несколько превышала 800 человек. Перепись 1926 года зафиксировала 867 нганасан. Советские преобразования в 20–40-х годах XX века задели нганасан достаточно слабо, не было предпринято и попыток создания письменности: Таймыр оставался слишком отдалённой окраиной государства. Благодаря этому обстоятельству у нганасан практически до 50-х годов XX века сохранилась традиционная духовная и материальная культура и архаичный хозяйственный уклад, основанный прежде всего на охоте на дикого северного оленя при вспомогательном значении оленеводства. Лишь в начале 1960-х годов в ходе кампании по переводу кочевого населения на оседлость большая часть нганасан (за исключением двух десятков семей, продолжавших жить в тундре) была сселена в посёлки, расположенные к тому же не на нганасанской, а на долганской этнической территории и, соответственно, многонациональные. Понятно, что сохранение традиционного образа жизни и культуры в этих условиях было невозможно, и уже в начале 70-х годов в связи с переменой образа жизни у этих нганасан исчезли домашние олени, а отсутствие транспорта окончательно отделило их от тундры. Всё это вело к росту иждивенчества, алкоголизма, к люмпенизации. Дети, с начала 60-х годов воспитывавшиеся в детских садах и интернатах в основном на русском языке, не говорили по-нганасански или говорили недостаточно хорошо, а в условиях культивировавшегося в нганасанской культуре языкового пуризма, характерного для старшего поколения, недостаточное знание языка практически приравнивалось к полному его незнанию. По переписи 1989 года нганасан зафиксировано 1262 человека, из которых 1052 назвали родным нганасанский язык. Хотя процент назвавших нганасанский язык родным довольно высок, следует иметь в виду, что реальное знание языка младшим поколением недостаточно, и за внешне благополучными цифрами скрывается кризисная ситуация.